Сергей Георгиевич Кара-Мурза Александр Александрович Александров Михаил Алексеевич Мурашкин Сергей Анатольевич Телегин На пороге «оранжевой» революции Раздел 1. Кризис индустриальной цивилизации: новые революции Введение Глава 1. Государство и революции Глава 2. Ненасильственный характер – принцип “бархатных революций” Глава 3. «Бархатные» революции как спектакль постмодерна Глава 4. «Бархатные революции» как программа манипуляции сознанием Раздел 2. Предвестники «бархатных» и «оранжевых» революций Глава 5. Предвестники «бархатных» революций: Мятеж в Венгрии в1956 г. – «Пражская весна» 1968 г. Глава 6. «Красный май»: студенческий мятеж 1968 г. во Франции Глава 7. Революция «Солидарности» в Польше Глава 8. «Бархатные» революции в странах Восточной Европы в 1989 г. Приложение. Попытка «бархатной» революции в Китае Глава 9. Сербия-2000: свержение Милошевича Раздел 3. «Цветные» революции на постсоветском пространстве Глава 10. Грузия-2003: «Революция роз» Глава 11. Президентские выборы на Украине – подмостки «оранжевой» революции Глава 12. Технологическая схема «оранжевой» революции Глава 13. Уроки «оранжевой революции» на Украине: слабость государства Глава 14. Уроки «оранжевой революции» на Украине: технология и участники Раздел 4. Российская федерация: на пороге «оранжевой» революции Введение. Зачем Соединенным Штатам «оранжевая» революция в РФ? Глава 15. Факторы слабости власти РФ при угрозе «оранжевой» революции Глава 16. Государство переходного периода: исчезновение народа Глава 17. Симптомы назревающей «оранжевой» революции: сигналы с Запада Глава 18. Общее недовольство населения – объективное основание для «оранжевой» революции Глава 19. Монетизация льгот - активизация «мины недовольства» Глава 20. Социальная база “оранжевой революции” в РФ Глава 21. Прогноз риска «оранжевой» революции в РФ Глава 22. Отношение к «оранжевой» революции на левом фланге Глава 23. Позиция умеренных либералов и лево-центристов Глава 24. Угроза «оранжевой» революции в РФ и состояние власти Глава 25. Возможный путь преодоления «оранжевой революции» в РФ Глава 26. Проект Объем около 30 а.л. Глава 12. Технологическая схема «оранжевой» революции -------------------------------------------------------------------------------- Глава 12. Технологическая схема «оранжевой» революции Из опыта Украины можно вывести такую абстрактную схему. Детали и наполнение ее могут меняться, но «скелет», видимо, применим в разных конкретных ситуациях. Прежде всего, можно составить перечень необходимых элементов технологии. Они могут не быть достаточными и дополняются до действующей системы конкретными специфическими условиями или искусственно создаваемыми факторами, но иметь как можно более полный перечень необходимых элементов обязательно. Если речь идет о перехвате власти, то есть о замене действующей власти или блокировании ее кандидата на выборах, то необходимым элементом подготовки является подбор подходящей кандидатуры нового правителя. Понятно, что создать образ (имидж) личности гораздо легче и дешевле, чем создать образ политической партии – поэтому Запад во всех подконтрольных ему зонах мира категорически требует перехода от парламентских форм государственности к президентским. Даже при сверхцентрализованной номенклатурной системе советского государства Горбачев не смог бы привести его к катастрофе, если бы предварительно не добился учреждения поста президента. Технологии манипуляции сознанием очень эффективны, они могут за несколько месяцев создать очаровательный образ будущего президента почти из ничего. Но они не могут создать этот образ из реальных черт совершенно незнакомого людям человека. Отсюда первое требование к «материалу» – отбор ведется из списка достаточно известных людей. А.Чадаев выражается на этот счет категорично: “Сегодня не может быть никакого другого успешного революционера, кроме яркого отставника с высокого поста. Как не может быть и никакой коалиции вокруг него, кроме союза таких же отставников калибром поменьше. Только возникнув, будучи состоявшейся, такая коалиция мобилизует (т.е. фактически вызывает к жизни) и превращает в свой массовый актив тот или иной революционный класс” . Р.Шайхутдинов указывает на особенно ценные черты, которые учитываются при отборе кандидата: «Для начала выбирается оппозиционная фигура, так или иначе близкая по образу мыслей американцам и внутренне чуждая обыкновениям власти, практикуемым на некой территории. Этот человек должен быть “привержен демократическим ценностям и идеалам свободы”. Но чтобы эта приверженность не оказалась просто предвыборным трюком (ведь известно: все кандидаты говорят примерно одно и то же), важно, чтобы этот человек был материально “прикреплён” к западным ценностям, например — имел жену американку (Коштуница, Саакашвили, Ющенко) либо учился или долго жил в США или Европе (Саакашвили). “Цивилизованность” должна быть на нём закреплена столь сильно, чтоб он не мог от неё отказаться” . Подбор такой кандидатуры ведется и в РФ. Называются разные имена (Касьянов, Рогозин, Илларионов, Ходорковский и др.), но не исключено, что это делается для маскировки. Однако каким-то боком изучаемые персоны в спектакль втянуты будут, у Сороса деньги зря не тратят, всякая овчинка, подвергнутая малейшей выделке, идет в дело. Б. Березовский, в общем, положительно оценивает потенциал Касьянова, хотя и считает, что экс-премьер слишком нерешительный политик и у него нет собственной стратегии прихода к власти. Он отзывается о нем так: «Я считаю, что Касьянов – идеальная фигура для консолидации самых разных сил, оппозиционных путинскому режиму. И правых, и левых, и русских, и нерусских, а самое главное – как человек, бывший во власти, он хорошо знаком с ситуацией в регионах и со многими губернаторами лично» . Так или иначе, работа по подбору кандидатуры идет и, скорее всего, будет выполнена квалифицированно. А дальше постараются работники по созданию имиджей и телевидение. Второй элемент технологии – создание территориального анклава, где местные власти и влиятельные слои населения обеспечивают «оранжевому» кандидату (или вообще революционерам, если перехват власти происходит не в момент выборов главы государства, как это и было в Грузии и Киргизии) . Р.Шайхутдинов формулирует эту задачу так: “Внутри страны формируется территория, где оппозиционный кандидат получает безусловную поддержку; она становится плацдармом для объявления и расширения власти оппозицией. В Украине такими территориями стали Западные области и Киев, в Грузии – прежде всего Тбилиси. Здесь власть избранного президента заранее не признаётся”. Третья задача – внедрение в массовое сознание и закрепление там нескольких простых стереотипов, отвечающих формуле незыблемой истины: “враги против наших”. Это общее правило всех революций. Вот известные примеры таких стереотипов, «патриоты против аристократов» (Франция, 1793); «правоверные против американских дьяволов” (Иран, 1979); «демократия против тоталитаризма» (СССР, 1991); “народ против преступной власти” (Украина, 2004). В этой работе технологи опираются на хорошо изученную закономерность манипуляции сознанием: многократное повторение какой-то формулы загоняет ее в подсознание. Оттуда она воздействует на поведение человека независимо от того, в какую сторону его толкает сознание. Твое сознание формулу отвергает, а подсознание блокирует разум. Пока что в РФ разрабатывается формула «народ против преступной власти» в ее относительно мягких вариантах (например, «народ против коррумпированной бюрократии»). Внедрение мысли о том, что именно «коррумпированная бюрократия» («чиновничество) является сейчас главным коллективным врагом народа и причиной всех бед России, ведется с такой интенсивностью, что даже сам В.В.Путин вынужден включать в свои выступления эту ложную формулу. Для ее обоснования привлечена тяжелая артиллерия. Недавно на работу вызвали даже престарелого архитектора перестройки А.Н.Яковлева. Он дал интервью, в котором ключевая мысль была такой: “Меня беспокоит больше всего наше чиновничество. Оно жадное, ленивое и лживое, не хочет ничего знать, кроме служения собственным интересам. Ненавидящее людей. Оно, как ненасытный крокодил, проглатывает любые законы, любые инициативы людей, оно ненавидит свободу человека… Поэтому я уверен: если у нас и произойдет поворот к тоталитаризму, произволу, то локомотивом будет чиновничество. Распустившееся донельзя, жадное, наглое, некомпетентное, безграмотное сборище хамов, ненавидящих людей”. Казалось бы, это параноидальное заявление имеет слишком общий характер. Где же тут конкретный враг народа? Ведь нельзя же совсем без чиновников. Поэтому чуть ниже, вскользь, даются более определенные ориентиры цели: “Единая Россия” – это некая секта, искусственно созданная чиновничья организация. Я не знаю, сколько у них там рядовых членов, но знаю, что на 90% она состоит из чиновников” . “Единая Россия”, разумеется, сама по себе никого не интересует, она не может быть никому ни врагом, ни другом. Суть в том, что это партия президента В.В.Путина. Это партия той власти, которую предполагается сбрасывать. После того как образ коллективного врага народа создан, в течение некоторого времени производится “первичный нагрев ситуации”. Подбирается “доказательная база”, которая благодаря СМИ возбуждает эмоции (массы расстрелянных в Тимишоаре, организованный русскими «голодомор» на Украине, убитый и обезглавленный по приказу Кучмы журналист Гонгадзе, зверски убитые советской военщиной трое юношей в туннеле напротив Посольства США в Москве). На этом этапе решается важная задача – установление интерпретационной диктатуры. Должен быть слышен только голос «народного гнева», голос обвинителя. Любой диалог или попытка воззвать к рассудительности пресекается «ненасильственными действиями снизу», например, бойкотом. В такой ситуации сама попытка власти объясниться оборачивается против нее самой. Прекрасным примером служит попытка генерала Родионова в 1989 г. объяснить Съезду народных депутатов СССР причины и обстоятельства гибели людей на митинге в Тбилиси. Ему не дали говорить, причем самую активную роль в этом играл А.Собчак, который, будучи председателем комиссии по расследованию этих событий знал о непричастности военных к этой трагедии, но скрыл это от депутатов. Для укрепления «власти слов» людей приучают к новоязу, на котором могут быть сформулированы только те мысли, которые соответствуют заданной формуле “истины”. И вот уже слова “провластный кандидат Янукович” и “народный кандидат Ющенко”, при всей их нелепости, включаются в язык нейтральных комментаторов – и даже сторонников Януковича. Схватка за интерпретационную власть – важный этап «оранжевой» революции, и она регулярно проигрывается постсоветской властью, как проигрывалась советской. Если интерпретационная диктатура установлена, то «оранжевые» получают возможность вообще выйти из диалога с оппонентом. Его уже можно опорочить настолько, что дальше он автоматически рассматривается как враг народа, как препятствие, подлежащее устранению. “Каждый голос за Ющенко – это еще одно “нет” бандитам” (телереклама Ющенко). “Янукович – выбор обманутых рабов” (лозунг на митинге возле украинского посольства в Москве). В отношении врага снимаются культурные нормы. Очень скоро он почти перестает быть человеком. Враг становится объектом биологически чуждого вида - американским дьяволом, аристократом, донецким бандитом – и его можно только “Геть!” (так в 1992 г. в «Московском комсомольце» писали, что участники митинга антиельцинской оппозиции – и не люди, и не звери, а что-то вроде инопланетян). Тем самым снимаются всякие – и моральные, и инстинктивные – ограничения на методы борьбы. Шельмование противника становится безответным, третейского судьи в виде общественного мнения уже нет, объяснений никто не слушает . В случае, если враг – это действующая власть, невозможной становится и любая форма самоотождествления с властью, что является психологической основой внутренней легитимности любого политического режима. Следующий этап – создание и энергичное внедрение внешнего признака “наших” (розы и флаг с крестами – в Грузии, “оранжевое” – на Украине, броские художественные символы). Если процесс идет по нарастающей, то ускоряется самоотождествление обывателей с “нашими”. “Нашими” становится быть модно и престижно. Красные гвоздики и оранжевые ленточки вешают на себя люди всех слоев общества – и бомжи, и миллионеры (в феврале 1917 г. красный бант нацепил себе на грудь великий князь, брат отрекшегося императора).* Более того, обывателю навязывается страх оказаться “не нашим” (для этого выработан большой перечень средств психологического террора – см. руководство Дж. Шарпа). Количество “наших” растет, как снежный ком. Кучка людей, недавно бывшая маргинальной оппозиционной сектой, стремительно обрастает массой последователей и сторонников. Для сплочения «наших» в сознание внедряется образ “неминуемой победы”. Он может быть вообще не мотивирован (сайт Ющенко был украшен бегущей строкой: “до победы Ющенко осталось... 40... 30... 5 дней”). Нагнетается ожидание освобождения, неминуемого и радостного перерождения всего общества “сразу же после победы”. Все это вместе переводит толпу в режим управляемого коллективного возбуждения. Заявления лидеров становятся гипертрофированными, почти безумными, но это лишь прибавляет энтузиазма их сторонникам. Юлия Тимошенко провозглашала: “Оранжевая революция станет эпидемией свободы по всему миру!” – и это радовало толпу, большую долю которой составляли люди с высшим образованием. Д. Юрьев объясняет, как эта растущая толпа приобретает самосознание большинства, даже народа. Этот момент предусмотрен в драматизме спектакля. Он пишет: «Заранее провозглашенная победа обязательно натыкается на серьезное препятствие... И в этот момент происходит запланированный взрыв! Отсрочка заранее провозглашенной победы, чем бы она ни была вызвана (согласительной процедурой, попыткой компромисса со стороны власти, наконец, победой кандидата “партии власти” на выборах – не говоря уже о таком подарке, как сомнительная победа этого кандидата) – объявляется последним чудовищным преступлением врагов народа, кражей этой самой вожделенной победы. Следует мгновенный и массовый взрыв негодования, перерастающий в массовое же воодушевление, во всеобщую эйфорию людей, которых пока не большинство, но – оказывается – очень много! Колоссальный аффект внезапного массового взаимоопознания превращает пока еще меньшинство в победительную, агрессивную и властную толпу» . Важное условие для достижения этой пороговой точки – заблаговременное создание общего, как будто естественного убеждения, что власть не имеет права пресечь этот «праздник угнетенных» насильственным восстановлением порядка. И в массовое сознание, и в сознание работников правоохранительных органов постоянно внедряется мысль, что «против народа» нельзя применять насилие и что “народ победить нельзя”. Таким образом, “народу” предоставляют возможность эскалации давления на власть вплоть до захвата зданий, представляющих собой символические объекты государства и власти – резиденции главы государства, парламента и т.д. Примечательно уже цитированное выше недавнее интервью А.Н. Яковлева. Его спрашивают: «Ожидаете ли вы повторения социального кризиса – например, в ходе реализации реформ ЖКХ, медицины и образования? Как поведет себя власть? Отступит – или прибегнет к силе?» Главное здесь, конечно, последний вопрос. И Яковлев, на правах высшего авторитета РФ в области демократии, отвечает: «Выступления возможны. И власть, бесспорно, отступит, будет маневрировать. Вообще в таких случаях в демократическом обществе государственным деятелям надо подавать в отставку. Надо было подавать в отставку после “Курска”, после Беслана». Яковлев делает два предупреждения. Первое: когда начнутся «выступления», власть обязана отступить. Это бесспорно! Второе: эта власть уже давно обязана была подать в отставку. Какова повторяющаяся динамика действий «оранжевых» революционеров? Начинается все с “мирного протеста” против нарушений закона о выборах, фальсификаций при подсчете голосов, использования «административного ресурса» и т.д. Собираются митинги – на вполне законных основаниях. Однако по ходу митингов возбужденную и сплоченную толпу призывают к нарушению “во имя свободы” второстепенных положений закона – к объявлению митинга бессорочным, началу голодовки, устройству палаточного лагеря и т.д. Здесь – разрыв непрерывности, момент выбора для властей. Следуя закону, они должны вытеснить митингующих с площади и разогнать митинг, вне зависимости от его лозунгов. Если власть этого не делает, то теряет основания для применения силы при последующей, шаг за шагом, эскалации беззакония. Толпа сразу разрастается и создает новые и новые «рубежи обороны», прорыв которых становится все труднее и труднее – устанавливаются палатки, подтягиваются полевые кухни, налаживаются передвижные киноустановки и т.д. «Оранжевая» толпа закрепляется на каждом уровне «гражданского неповиновения»: в палаточном городке царит порядок, пикеты ведут себя корректно. Напасть полиции на мирный палаточный городок, волочить в грузовики студенток, которые протягивают солдатам цветы? Под объективами видеокамер парижского телевидения? Следующим шагом становится создание невыносимых условий для работы государственных органов. Это изображается как борьба за демократию (точнее, как выразилась Юлия Тимошенко, “за нашу демократию”). Дело доходит до предъявления ультиматума президенту Кучме. Создаются “специальные” условия для работы Верховного суда, что принять решение, не удовлетворяющее “оранжевых”, становится невозможно – речь идет уже не о судебном, а о чисто политическом решении. На фоне этого поэтапного развития событий так же поэтапно разыгрывается спектакль с «непризнанием итогов голосования». Это – новая выборная технология, при которой внутренний вопрос народного волеизъявления превращается в вопрос внешнего признания результатов выборов, во «всемирное» голосование за то, кому быть президентом Украины, Сербии, Грузии. Мировой «центр силы», на который ориентированы и революционеры, и власть, заранее объявляет о том, какой результат будет признан законным. Как пишет Р.Шайхутдинов, достигается это так: “Действующая власть объявляется участником выборов (а не их организатором) через одного из кандидатов (“административный ресурс”). Предполагается, что этот ресурс она просто не может не использовать… Отсюда проистекают многочисленные следствия, самое важное из которых то, что выборы и вообще действия властей всегда трактуются как неправовые, и таким образом не доказанный факт нарушений превращается в очевидный. Не случайно все требования к властям концентрируются вокруг того, чтобы они либо “вернулись в правовое поле”, либо не выходили бы из него. При этом действия оппозиции могут быть какими угодно!” Таким образом, итоги выборов и институты, их удостоверяющие, перестали считаться чем-то уважаемым. Итоги становятся предметом закулисного политического торга или результатом противодействия двух групп «агентов влияния». Таким образом, граждан практически лишают права выбора, но этот факт пока еще скрывают декорациями демократических процедур. Если же возникает непредвиденное противодействие (например, со стороны крупных социальных групп, как это и произошло на Украине), то непризнание итогов голосования представляют как борьбу с “государственным переворотом”, осуществленным “бандой Кучмы-Януковича, Милошевича, Шеварднадзе...”. Для этого и требуется поддержка мощных «агентов влияния», и их привлекают из-за рубежа, прежде всего, со стороны тех сил, которые и уполномочены легитимировать смену власти. Р.Шайхутдинов пишет: “Не просто широко, а в массовом масштабе используются международные миссии, наблюдатели и общественные организации, имеющие возможность интерпретировать события в нужном для оппозиции ключе, а также участвовать в альтернативных подсчетах голосов и формировании общественного мнения. Одна из важнейших функций этой массовости – физическое заполнение каналов коммуникации и СМИ, такое, чтоб другие интерпретации не пробивались к слушателям и читателям… Используются ведущие мировые информагентства для формирования нужной оппозиции трактовки происходящего и для выражения – причем заранее, до объявления любых результатов – уверенного сомнения в демократичности и честности процедуры”. Если страна является достаточно крупной и сильной, то приговор международных миссий дополняют ритуальным подтверждением национальных органов – парламента, Верховного суда и пр., что, в принципе, является нарушением выборного законодательства. На основе опыта Украины Р.Шайхутдинов делает сильный вывод: “Парламент и депутаты используются оппозицией для вмешательства в выборный процесс. Во-первых, неприкосновенность депутатов позволяет им служить живым щитом для различных действий, граничащих с силовыми (на Украине оппозиционные депутаты 23 октября ворвались в здание ЦИК Украины, что привело к непринятию решения ЦИК об открытии 400 избирательных участков в России)… Нет законного способа обуздания депутатов, когда они начинают “хулиганить”, как нет способа ограничить парламент, применяемый для захвата власти оппозицией”. Все перечисленные этапы являются необходимыми структурными элементами технологии «оранжевых» революций, проводимых в момент выборов. Опыт показывает, что дело не обходится и без использования «силовых приемов», иногда и выходящих из-под контроля вождей революции. Интенсивность применения силы варьирует в широких пределах и, теоретически, может быть сведена почти к нулю. Классическая чистая модель «оранжевой» революции действительно в пределе является ненасильственной. Из главы 13: “Оранжевая” революция – соучастие власти -------------------------------------------------------------------------------- Из главы 13: “Оранжевая” революция – соучастие власти Вторая причина успеха “оранжевых” революций менее фундаментальна, чем наличие тяжелых и неразрешенных социальных проблем и вызванный этим разрыв власти с обществом. Причина эта – в тайном сговоре власти с революционерами. Она с большим трудом поддается сознательному воздействию со стороны той части общества, которая отвергает “оранжевую” революцию. Как мы видели, все “бархатные” и “оранжевые” революции происходят по команде и под контролем внешних сил, по отношению к которым сама власть обладает ограниченным суверенитетом. Например, партийно-государственное руководство восточноевропейских стран социалистического лагеря подчинялось командам из Москвы. Оттуда им и было сообщено решение о сдаче власти “бархатным” революционерам (попытка Чаушеску ослушаться этой команды стоила ему жизни). Окружение Милошевича в Сербии после интенсивных бомбардировок НАТО и, видимо, закулисных переговоров, решило прекратить сопротивление и подчинилось диктату Запада. Шеварднадзе и Кучма увязли в коррупции и потеряли самостоятельность по отношению к администрации США. Получив уведомление о том, что начинается спектакль по их “свержению”, они не имели ни сил, ни мотивов для того, чтобы бросить вызов США и попытаться оказать реальное сопротивление (на манер Сальвадора Альенде). То, что правящая верхушка Украины способствовала победе “оранжевых”, мало у кого вызывает сомнение. Украинский коллега, далекий от политики, но наблюдавший события “оранжевой” революции с самого начала до конца, написал: “Почему власть, обладавшая несоизмеримым силовым превосходством перед митингующими, не разогнала их даже тогда, когда они начали осуществлять акции прямого саботажа против государственных учреждений? Ответ очевиден: такое развитие событий входило в план самой власти и тех, кто за ней стоит”. Е.Холмогоров обращает внимание именно на необычность и сложность для общества ситуации, в которой стоит задача не позволить власти совершить политическое самоубийство. Он пишет: “Возможность такого политического самоубийства ни для кого сегодня не секрет. В течение прошедшей пятилетки нечто подобное произошло с режимом Милошевича в Сербии – отказавшимся от противостояния уличной революции, режимом Саддама Хусейна в Ираке, фактически самораспустившимся на третью неделю американской интервенции, с режимом Шеварднадзе в Грузии, опрокинутым “революцией роз”. Наиболее масштабное политическое самоубийство мы наблюдали в конце прошедшего года на Украине – и тревожно примеряли происходившее на Майдане к ситуации в России. Во всех случаях речь шла о самоликвидации политических режимов, по тем или иным причинам не угодивших США. Во всех случаях на смену “самоубийцам” приходили политические режимы настолько марионеточные по своему характеру, что говорить о самоопределяющейся суверенной государственности в этих странах не представлялось более возможным”. Само предположение о том, что власть ведет закулисные переговоры, чтобы капитулировать перед противником, парализует общество и не позволяет ему организоваться для поддержки такой власти. В западном обществе измена верховной власти является очень неблагоприятным фактором, ухудшающим положение государства в конфликте, но этот фактор не вызывает ступора структур гражданского общества. Ведь государство - всего лишь «ночной сторож»! Ну, изменил этот сторож, но общество должно организоваться для защиты своих осознанных интересов. В картине мира традиционного общества «самоубийство» верховной власти - катастрофа, которая вызывает моментальное обрушение государственности. Как защищать такую власть? Холмогоров продолжает: “В то время как прежние технологии экспортирования переворотов и революций предполагали раскол в политической элите, ставку на переворот одной властной группировки против другой, современные технологии переворота предполагают именно соучастие “власти” и “оппозиции” в разрушении политической системы. Причем роль тех, кто играет за “власть”, в каком-то смысле важнее и труднее. Им приходится изображать из себя не народных героев, а, напротив, опереточных злодеев, которых ненавидит весь народ и которые, в отличие от злодеев реальных, умеют только злить публику, но никак не навязать свою злодейскую волю хитростью и оружием. Подлинно новая черта новейших “революционных технологий” именно в том, что заказанная извне революция разыгрывается “в четыре руки”, и представители “власти” способствуют своему свержению едва ли не с большим энтузиазмом, чем представители оппозиции. Украинский случай был в этом смысле предельно показателен. Старая власть делала все для того, чтобы выставить себя в предельно невыгодном свете перед лицом украинского общества. Цинизм, продажность, беспринципность были настолько же демонстративными, насколько демонстративным было и бессилие политического режима в организации собственной самозащиты… А когда обнаружилось, что виртуальная украинская “революция” неожиданно спровоцировала вполне реальное сопротивление восточных регионов оранжевому перевороту, были приложены огромные усилия, чтобы нейтрализовать этот встречный поток и не дать ему разрушить целостный сценарий “народной революции против коррумпированного режима Кучмы”. Хотя “постановочность” революционного действа и вовлеченность в него всех мнимых антагонистов была настолько очевидной, что даже кое-где в западной прессе прозвучали (правда, довольно робко) голоса протеста против попытки подать государственный переворот как “народную революцию”. Требования массовых собраний и конференций избирателей восточных областей Украины были принципиальными, и власть, если бы действительно желала реального волеизъявления, а тем более победы «своего» кандидата, вполне могла на них опереться и заставить «оранжевых» уйти с Майдана и включиться в диалог. Вот некоторые из большого перечня требований (из резолюции конференции в Донецке): 3. Требуем не дать Ющенко совершить государственный переворот с помощью Америки. 4. Президент! Мы за применение силы, если Ющенко угрожает штурмом. Он не остановится, если его не остановите Вы. 9. Требуем прекратить вмешательство западных стран в политические процессы в Украине. 13. Требуем снять статус депутатской неприкосновенности с Ющенко и Тимошенко и призвать их к уголовной ответственности: за попытку самозахвата власти (самовольная попытка инаугурации Ющенко); за массовые беспорядки, блокирование работы правительства и, как следствие, развал экономики, инфляцию, расшатывание банковской системы, рост цен, панику среди населения; за блокирование работы Верховной Рады, угрозы физической расправы над депутатами-оппонентами, протаскивание своих решений в их отсутствие; за разжигание межнациональной розни; за публичные оскорбления русскоязычного населения юго-востока (не “титульной” нации); за погромы, избиения прихожан, захваты православных церквей на западе Украины; Власть сделала вид, что просто не слышала этих требований. Все последующее было уже делом техники: и судебное решение о том, что многочисленные нарушения в ходе второго тура не позволяют определить истинное волеизъявление народа; и незаконный “третий тур”, по итогам которого Ющенко, на фоне “подъема революционного движения” одержал “сокрушительную победу” над “обанкротившимся” Януковичем; и последующее игнорирование судом жалоб со стороны Януковича, полностью аналогичных тем жалобам, на основании которых были отменены итоги второго тура но, в отличие от жалоб Ющенко, подкреплённых многочисленными документальными доказательствами, в том числе, видеозаписями нарушений, которые Верховный суд просто отказался рассматривать... Так власть организовала опереточное “восстание” против самой себя. А.Чадаев подчеркивает, что это – общее свойство ряда постсоветских государств (из этого ряда явно выпадают Белоруссия, Азербайджан и, вероятно, еще четыре азиатских республики). Он пишет: «Такая стратегия “революции понарошку” может быть успешной лишь при наличии у действующей власти ряда обязательных свойств (ими, впрочем, обладают практически все постсоветские режимы). Картонному герою в пару нужен картонный злодей – и такой злодей в лице власти всегда находится, и всегда оказывается именно картонным. Такую власть можно демонизировать бесконечно – в своих ответных действиях она никогда не пойдёт до конца. Её можно обвинять во всех грехах, в любом человекоубийстве и людоедстве, заранее зная, что дойди дело до необходимости взять ответственность за реальное людоедство и человекоубийство, она всегда дрогнет и отступит” . Показательны в этом плане последние теледебаты Ющенко и Януковича перед «третьим туром». Ющенко в прямом эфире без конца обвинял оппонента в краже трёх миллионов голосов, вбрасывании полумиллиона бюллетеней после окончания голосования в одной только Донецкой области – и Янукович ни разу не ответил прямо и чётко, что это ложь, а только бормотал что-то невнятное. И дело не только в том, что «злодей картонный» и никакого вреда «оранжевой» толпе причинить не может. Власть активно выставляет себя в дурном свете даже эстетически, сознательно окружает себя такими защитниками, которые не вызывают симпатий у обывателя. Д.Юрьев пишет: «Важно подчеркнуть, что на этом этапе участие “преступной власти” в разжигании революционного энтузиазма неоценимо: все более непопулярная элита становится все менее адекватной, все более одиозной, на первый план выходят самые малосимпатичные, самые отталкивающие персонажи (на самом деле на этом этапе те представители элиты, которые еще способны к нормальному взаимодействию с народом, к тому, чтобы слушать и слышать людей, попадают под ударное воздействие массовых настроений; на стороне власти остаются только самые одиозные отморозки, что вызывает еще большее раздражение и агрессивность общества)» . В такой ситуации власть, имея достаточно средств для оплаты хороших консультантов и экспертов, вдруг начинает вести себя необъяснимо глупо, якобы «некомпетентно», делая ошибки грубейшие, последствия которых очевидны. Так она вела, например, предвыборную агитацию против Ющенко, просто возмутив массу аполитичных людей и оттолкнув их от «своего» кандидата. Анализируя ход событий в Киеве, наблюдатели указывают, что даже с технической точки зрения «оранжевая» революция была бы невозможна без сознательного соучастия в ней высшей власти страны. Вот одно из таких заключений: “Следует учесть в анализе и тот факт, что провести мероприятие такого масштаба без существенного содействия Кучмы и его администрации оппозиция никак бы не смогла, несмотря на все американские деньги и материалы. Для разгона подобной манифестации в зимнее время не нужно танков или российского спецназа, который Тимошенко изыскала в рядах киевской милиции. Достаточно было бы пять-шесть пожарных машин. С мокрой задницей в палатке не отогреешься, так что местный молодняк разбежался бы по домам, а где отогревать заезжий – стало бы головной болью оппозиции. Не справься она с этим – потеряла бы авторитет окончательно. Да и справилась бы – а митинг-то тю-тю… За это время площадь разгородили стройзаборчиками, побили американские экранчики и лазерные установки… Кина не будет, кинщик спился” . Для нас здесь, в общем, не слишком важны мотивы властной верхушки, совершающей политическое «самоубийство», которое, в принципе, следовало бы трактовать как государственную измену. Скорее всего, действует комплекс мотивов – страха, корысти и часто неприязни к своей «прежней» стране (то есть, идейное сочувствие революционерам). Ш.Мамаев, изучающий сходные случаи свержения власти, делает такой общий вывод: «Невольно возникает вопрос – почему все они, Акаев, Кучма, Шеварднадзе, зная, что против них готовится революция, тем не менее фактически ей не сопротивлялись? Ведь во всех классических теориях революций подобное явление не было ни предусмотрено, ни описано. “В моем распоряжении имелись достаточные силы, которые были в состоянии это сделать”, – говорил, в частности, Акаев в своем обращении к нации после бегства за границу. “Но когда бесчинствующая, неуправляемая волна стала накатываться на Белый дом, я дал жесткое указание в силовые акции не вступать и оружие не применять”. Поскольку в высокие моральные качества этих “бывших” верится с трудом – не далее как три года тому назад силовики того же Акаева вполне безнаказанно расстреляли мирную демонстрацию на юге страны, – приходится констатировать, что все дело заключается в позиции Вашингтона. Поскольку применение силы против “младенца”, выношенного американскими правозащитными группами, грозит виртуальному “диктатору” изгнанием из финансового рая. Не говоря уже о том, что построенная на “купленных” выборах демократия не подразумевает никакого долга правителя перед своим электоратом» . Таким образом, мы наблюдаем у близких соседей и скоро наверняка столкнемся сами с явлением, которое «не было ни предусмотрено, ни описано в классических теориях революций». Это значит, что классические теории устарели, и мы обязаны следовать не им, а выводам из эмпирических наблюдений, логического анализа и творческого поиска эффективных решений. Из раздела 4: Зачем Соединенным Штатам «оранжевая» революция в РФ? -------------------------------------------------------------------------------- Зачем Соединенным Штатам «оранжевая» революция в РФ? Есть ли у «мирового правительства» мотивы для того, чтобы в доктрине установления Нового мирового порядка перейти к прямым военным действиям против нынешнего режима РФ? Почему перестала удовлетворять принятая в 90-е годы тактика подкупа правящей элиты РФ и одновременно давления на нее? Чужая душа потемки, а с прагматической точки зрения можно предположить такие побуждения. 1. Тактика подкупа и давления правящей верхушки РФ в принципе была рассчитана на краткосрочную перспективу. «Мировое правительство» и не могло всерьез принимать предположение, что Россия утратит свое устойчивое цивилизационное ядро и сможет принять уготованную ей в новом мировом порядке роль периферийного придатка Запада. Тот факт, что какое-то время часть правящей элиты РФ сама верила в такую возможность (или имитировала эту веру), не мог ввести в заблуждение интеллектуальную службу правящей мировой верхушки. Збигнев Бжезинский непрерывно предупреждает, что Россия обязательно начнет подниматься и возрождаться как империя. Поэтому такие усилия были потрачены на «оранжевую» революцию на Украине. О необходимости именно из этих соображений присоединить Украину к Западу он говорил так: «Если России удастся помешать присоединению Украины, она вновь может стать империей, командующей своим окружением. И неизбежно Россия превратится в угрозу для своих соседей». В данный момент, после успешной операции на Украине, геополитические стратеги в США считают возможным нанести непоправимый ущерб государственности РФ. В недавнем докладе американо-израильского аналитического центра стратегического прогнозирования «Stratfor» сказано: Спад России и использование этой ситуации со стороны США привели нас к водоразделу. В случае если Украина потеряна Москвой, Грузия становится доминирующей страной на Кавказе, а события в Киргизии перекинутся на всю Центральную Азию (все это очень легко представить), под очевидный вопрос станет выживание самой Российской Федерации. Мы будем очевидцами второй деволюции (devolution), когда часть Российской Федерации отсоединится от нее. Россия, которую мы знаем сегодня, больше не будет существовать» . 2. Продолжительность «мирного» периода контролируемого истощения РФ определялась балансом между парами противостоящих факторов – величиной военного потенциала РФ, унаследованного от СССР, и скоростью его ослабления; способностью политического режима РФ надежно контролировать социальную ситуацию, в то же время не допуская восстановления РФ как державы, и способностью России к реставрации своего цивилизационного ядра и консолидации вокруг него осколков бывшего СССР. С точки зрения стратегических интересов США (в рамках доктрины Нового мирового порядка) комбинация всех этих факторов в ближайшее время проходит положение оптимума. Вслед за этим с высокой вероятностью может последовать ослабление возможности контроля над РФ как со стороны США, так и со стороны прозападных сил внутри РФ. Следовательно, будет расти риск, что РФ начнет выскальзывать из той исторической ловушки, в которую она была загнана во время перестройки и реформы 90-х годов – понемногу начнут восстанавливаться и ее ядерный щит, и ее хозяйство. В цитированном выше американо-израильском докладе говорится: «Россия может восстановиться, если ей дать время. США не планируют видеть Россию восстановленной и, следовательно, не дадут ей времени. Вашингтон намерен видеть Россию в неблагоприятном состоянии и довести это состояние в необратимый процесс. Россия сегодня очень близка к этой ситуации, но, по нашему мнению, окно, которое вскоре закроется, пока открыто. Вопрос прост - ухватится ли Россия за шанс, который может быть последним, или русские уже слишком устали, чтобы заботиться об этом?» 3. К 2000 г. стало очевидно, что стал иссякать эффект от того манипулятивного воздействия на массовое сознание граждан РФ, которое было предпринято в конце 80-х и в 90-е годы. Его оказалось недостаточно для того, чтобы изменить фундаментальную систему ценностей большинства населения. Разрушение ряда блоков идеологии и нравственных устоев не привело к подавлению мироощущения русского народа и других народов России в такой степени, чтобы они приняли перспективу превратиться в зону периферийного капитализма с утратой культурной и политической независимости. Более того, реформа, проведенная прозападными силами, породила в массовом сознании интенсивные и устойчивые антизападные настроения, каких не было и в советское время. В январе 1995 г. 59% опрошенных (в «общем» опросе) согласились с тем, что «западные государства хотят превратить Россию в колонию» и 55% - что «Запад пытается привести Россию к обнищанию и распаду». Но ведь уже и 48% молодых людей с высшим образованием высказали это недоверие Западу. Средств повернуть этот процесс вспять больше не имеется, утопия «возвращения в цивилизацию» себя исчерпала, иссяк и антисоветский импульс пропаганды 90-х годов. В этих условиях возрожденная Россия могла бы представить для США гораздо более устойчивого и опасного идеологического противника, нежели советское общество, массовое сознание в котором было подавлено и примитивизировано официальным истматом («марксизмом»). 4. Для прозападных сил становится все труднее надежно контролировать процесс истощения РФ и демонтажа ее культурного ядра. На выборах 2000 и 2004 гг. власти уже пришлось использовать патриотическую риторику, так что разрушительные реформы вынужденно ведутся в вопиющем противоречии с их идеологическим прикрытием. Возник порочный круг: ускорение этих реформ с целью быстрее пройти «точку возврата» усиливает пассивное сопротивление и населения, и госаппарата. Преодолевается идейный раскол общества, укрепилось ядро, составляющее примерно половину населения, в общих чертах согласное с «образом будущего» возрожденной России. По последним данным, «46,5% видят будущее России как великой державы, сильного социального государства, основанного на возвращении к традициям и моральным ценностям. То есть некий синтез советской и досоветской традиций, как некоторые говорят, «советская власть без коммунистов». Все остальные варианты «будущего России» носят скорее периферийный характер. Эта «идеальная» цель не описывается, по мнению большинства россиян, в терминах «капитализм» или «социализм» . При такой динамике процессов для США нет смысла затягивать эволюционную фазу подавления России как мировой державы. Становится неприемлемо высоким риск, что прозападная власть РФ в ее нынешней конфигурации может не справиться с назревающей реставрационной революцией. В.В.Путин как президент не смог (или не захотел) удовлетворительно блокировать тенденцию к восстановлению России как державы. В то же время В.В.Путин не захотел (или не смог) поддержать средствами государства и тенденцию к реставрации России как державы. В данный момент возникло состояние крайне неустойчивого равновесия. В этом состояния любая из противостоящих политических сил может даже с небольшими ресурсами толкнуть ход событий в нужный ей коридор. Почти наверняка США постараются не упустить этот момент. 5. Мотивом для интенсивного воздействия на политические процессы в Евразии является для США усиление Китая и Индии. В недалеком будущем будет достигнут критический уровень, после которого будет подорвана гегемония США, станет невозможным осуществление глобализации «по-американски», а на мировом рынке стратегического сырья США столкнутся с сильной конкуренцией. Особую опасность для США представляет тенденция к образованию центра экономической и военной силы при сближении РФ с Китаем и Индией. Установив прямой контроль над властной элитой РФ, США смогли бы пресечь эту тенденцию и даже превратить РФ в фактор сдерживания Китая в Евразии. Возник бы также шанс реализовать планы американских геополитиков по стравливанию РФ с исламским миром. Таким образом, правящие круги США имеют и достаточные мотивы, и объективно наиболее удобный момент, чтобы радикализовать кризис в РФ и попытаться «провести пересборку» системы власти, сразу взяв новую властную бригаду под более жесткий и более непосредственный контроль. Приближается и благоприятный конъюнктурный момент для проведения такой кампании. В ближайшие годы РФ будет переживать момент «естественной» нестабильности – выборы 2008 г. При отсутствии гражданского общества и автократическом характере постсоветской государственности в РФ смена президента в рамках действующей конституции («выборы») или изменение конституции с целью продления полномочий В.В.Путина на время создадут большую неопределенность. В условиях РФ это будет означать временное резкое ослабление государственности и острую нестабильность. Причиной этого являются: почти полное отчуждение населения от власти и враждебное отношение к проводимой ею социально-экономической политике, деградация зачатков многопартийной политической системы и парламентаризма, раскол господствующего меньшинства (в том числе и в правящей элите). В такой момент можно со сравнительно небольшими ресурсами «добавить нестабильности», доведя ее до того критического уровня, при котором становится возможным осуществить перехват власти. Технология такого использования момента выборов доведена в настоящее время, как было показано в предыдущих главах, до высокого уровня. На наших глазах с помощью такой технологии была проведена смена властной верхушки в Сербии, Грузии и на Украине. Во всех случаях для ослабления власти имелись объективные предпосылки, но они были целенаправленно использованы с помощью быстрого и организованного воздействия извне. Если в качестве момента для нанесения главного удара будут определены выборы 2008 г., то интенсивная кампания начнется, видимо, сразу после решения о формуле продолжения полномочий «бригады В.В.Путина» – или через конституционное разрешение на «третий срок», или через сдвиг к парламентской республике, или через образование нового государства – Союза РФ и Белоруссии. Вероятно, однако, что подготовительные дестабилизирущие действия будут предприняты заранее. Некоторые обозреватели полагают, что со стороны США В.В.Путину будут предъявлены ультимативные требования, например, принять предложение США о «совместных мерах по защите ядерных объектов от международных террористов». Подобные требования при любом ответе ухудшат положение В.В.Путина внутри РФ. Отказ выполнить их приведет к углублению конфликта с Западом и к раскручиванию антипутинской кампании в СМИ (в том числе в прозападных СМИ в РФ). Выполнение этих требований будет означать еще большую раскрытость РФ в отношении влияния Запада, что будет представлено теми же СМИ как предательство национальных интересов России. На деле это требование США было бы ультиматумом о согласии на размещение на территории РФ военного контингента США или НАТО для контроля над российским ядерным оружием и объектами атомной энергетики. Утрата РФ полного суверенитета над ядерным оружием в нынешней реальной обстановке означала бы начало быстрого демонтажа всей системы ее государственности как независимой страны. И принять подобный ультиматум, и отвергнуть его означало бы для В.В.Путина дестабилизацию положения внутри РФ и резкое обострение всех существующих в обществе конфликтов. В ходе реформы власть РФ загнала себя в ловушку, сходную с той, в которой оказалась российская монархия после 1905 г. – любой шаг царского правительства истолковывался в обществе так, что положение режима ухудшалось. Глава 15. Факторы слабости власти РФ при угрозе «оранжевой» революции -------------------------------------------------------------------------------- Глава 15. Факторы слабости власти РФ при угрозе «оранжевой» революции 1. Главным фактором слабости власти в «оранжевой революции» является то, что противоречия между властью и обществом более глубоки и остры, чем между нею и свергающими ее силами. Нынешней власти РФ «друг Джордж» и «друг Герхард» ближе по духу и по интересам, чем большинство населения РФ, которое отвергает реформу. Поэтому когда надо принимать необратимые решения о борьбе с «оранжевыми революционерами», власть мучают сомнения – «а не слишком ли сильно мы сопротивляемся?» Не слишком ли мы обидим друга Джорджа? Некоторые политологи считают важным условием победы будущей «оранжевой» революции в РФ «более чем дружеские отношения руководства страны с лидерами США». Это условие лишь на первый взгляд кажется парадоксальным: «Даже для граждан, далеких от политики, не являлась большим секретом проамериканская и фактически антироссийская политика прежнего президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе. Ни Украину, ни Киргизию руководство США также не отнесло к так называемой оси зла, а президенты Аскар Акаев и Леонид Кучма не были замечены в антиамериканской деятельности. Каковы же в этом контексте отношения президента России Владимира Путина и президента США Джорджа Буша? По мнению большинства экспертов, отношения президентов двух стран находятся на высоком уровне взаимного доверия, что позволяет считать ситуацию в России по данному признаку предреволюционной» . Действительно, прямые доверительные отношения резко облегчают возможность сговора правителей и согласование порядка передачи власти, для приличия прикрытое «оранжевым» спектаклем. Власть, которая действительно сопротивляется «оранжевой революции», заведомо может ее подавить, так что для свержения такой власти требуются совсем иные технологии. Это прекрасно знают и западные эксперты. Один из них, Р. Денбер, пишет: «Президентские выборы в Азербайджане в 2003 г. вызвали политическое насилие, в результате которого были арестованы многие лидеры оппозиции. Публичные демонстрации протеста в Азербайджане стали практически невозможными. В Казахстане на парламентских выборах всего один член оппозиционной партии получил место в нижней палате. На парламентских выборах в Белоруссии не был избран ни один кандидат от оппозиционной партии. Прочность постсоветского режима против “оранжевой” угрозы проверил Узбекистан. 28 декабря 2004 г. здесь прошли выборы в парламент. Победа проправительственной партии была предрешена, потому что кандидатов от оппозиции не было» . 2. Перестройка подорвала рациональное сознание и породила новые призраки и идолов, которых эксплуатировал Б.Н.Ельцин. Россияне, привыкшие жить в состоянии катастрофы, отнеслись к нему добрее, чем к Горбачеву. В.В.Путин в первые годы своего президентства породил в массовом сознании надежды на то, что власть вернется к здравому смыслу и заговорит на понятном народу языке. Сейчас эти надежды быстро тают. Язык, на котором власть излагает замысел последних реформ (пенсионной, ЖКХ, административной, образования и др.), воспринимается как лживый, злонамеренный и даже глумливый. При проведении таких «непопулярных» реформ приводятся доводы странные, со здравым смыслом не вяжущиеся, но никаких вопросов «посторонние» задать не могут, а политики из числа посвященных молчат с многозначительным видом, как будто обладают тайным знанием. Нормальные, понятные для всех речи вообще исключены из обихода. Коммуникации между верховной властью и населением подорваны настолько, что положение следует считать катастрофическим. В случае большой операции информационно-психологической войны против РФ бригада В.В.Путина в ее нынешнем состоянии не сможет объясниться с обществом и обратиться к нему за поддержкой с разумными доводами. В. Никитаев пишет: «Практически всегда «народные волнения» начинаются с того, что население перестает слушать представителей власти. Коммуникативный разрыв между инстанцией власти и населением происходит, конечно, не вдруг — и, как правило, в этом виновна сама власть… Так или иначе, но наступает такой момент, когда население «отказывается понимать» и «перестает слушать» власти предержащие, а те уже не могут заставить слушать и слушаться… Коммуникативный переворот есть первый признак или провозвестник переворота социального. Так начинались все революции» . Коммуникативный разрыв власти с населением вызван объективной причиной - принципиальной невозможностью для власти рационально говорить на языке земных понятий. Это имеет место, когда стратегическая линия власти реально противоречит фундаментальным интересам народа – даже если силы, готовящие свержение данной власти, являются еще более «антинародными». В конце 80-х годов в СССР стратегическая линия верхушки КПСС вошла в противоречие с интересами страны и народа. Власть не могла вести с обществом откровенный разговор и делать свою программу предметом честных дебатов. Она стала манипулировать сознанием и говорить на языке ложных понятий («общечеловеческие ценности», «возвращение в лоно цивилизации» и пр.). Когда клика Ельцина стала готовить перехват власти, этот переворот был не в интересах подавляющего большинства населения. Однако клика Горбачева уже не могла обратиться за поддержкой к обществу, поскольку в свете тех понятий, которыми власть излагала свою программу, различия между Горбачевым и Ельциным не были видны. Важнее для людей уже был тот факт, что Горбачев вызывал отвращение, а Ельцин шел его свергать. Такой же была ситуация у Шеварднадзе в Грузии и у Кучмы на Украине. Напротив, А.Г. Лукашенко имеет возможность говорить с обществом на понятном и разумном языке, люди понимают суть выбора, перед которым они стоят, понимают свои интересы – и за Лукашенко голосует даже большинство оппозиционно настроенной интеллигенции. Его свержение методами «оранжевой революции» невозможно. В социальном и духовном срезе политика режима В.В.Путина в РФ такова, что защищать его для населения не имеет видимого смысла – никаких различий между ним и любым другим известным умеренным политиком нет (или различия даже не в пользу В.В.Путина). И потенциальные «оранжевые» непрерывно это демонстрируют. В последнее время В.В.Путин произвел в социальной сфере ряд важных изменений в пользу крупного капитала (Земельный и Лесной кодексы, отмена прогрессивного подоходного налога, упрощение вывоза денег за границу, сокращение срока давности при пересмотре приватизационных дел, отмена налога на крупное наследство и др.). Это не только противоречит интересам подавляющего большинства, но и оскорбляет его. Ведь идеологи крупного капитала глумятся над чувством справедливости людей. Вот философские рассуждения С. Фигнера: «Глупо отрицать, что олигархические капиталы в России выросли на общенародной собственности (была у нас когда-то такая). Наши ротшильды взяли то, что плохо лежало, а некоторые и вовсе залезли в карман государству. Но давайте зададимся вопросом: так ли уж это несправедливо? И вообще уместно ли в данной ситуации ставить вопрос о справедливости?.. Судить об олигархах с точки зрения морали — все равно что ругать львов за то, что они поедают антилоп… Они — элита общества и потому руководствуются иными, нежели обычные люди, принципами. Да, российские олигархи лишены нравственных предрассудков. Но только благодаря этому они и выжили в прямом смысле этого слова и выдвинулись на первые роли в жесточайшей конкурентной борьбе, на деле доказав свое право владеть лучшими кусками российской экономики. Нас же не удивляет, почему самый сильный и опытный лев не охотится, но тем не менее первым поедает добычу, которую ему приносят члены прайда. Таков закон природы: сильнейшему достается все. Человеческое общество по своей природе мало чем отличается от прайда. На вершине социальной пирамиды и оказываются самые оборотистые и проворные. Олигархов обвиняют в том, что они выводят свои активы в офшорные зоны и покупают дорогую недвижимость за границей. Но положа руку на сердце ответьте: вы бы стали вкладывать миллионы долларов в нынешнюю Россию? Президент должен определить, кто поведет экономику России вперед, сделав ставку на таких прагматиков, как Вексельберг, сумевших сколотить огромную финансово-промышленную империю, охватывающую не только отдельные города, но и целые регионы. Неужели такой организатор, как Виктор Вексельберг, не в состоянии управлять какой-нибудь из уральских или Иркутской областью, экономическое и социальное развитие которых уже сегодня во многом зависит от него? Именно сейчас, когда Владимир Путин сам назначает политический и промышленный топ-менеджмент государства, у нас появился шанс вырваться вперед за счет привлечения наиболее авторитетных и крупных предпринимателей к управлению страной» . Как должны люди относиться к В.В.Путину, который не только благосклонно принимает эту расистскую галиматью, но и на практие делает именно так, как ему советует С.Фигнер! Различия между В.В.Путиным и его «оранжевым» преемником могут обнаружиться лишь при анализе геополитических и долговременных последствий такого перехвата власти, но и тут откровенного разговора власть вести не может, поскольку уже пять лет она сдает одну геополитическую позицию за другой. Чтобы высказаться откровенно, власти пришлось бы назвать вещи своими именами и пойти на прямой разрыв с правящей верхушкой США, а В.В.Путину – получить ордер на арест от Гаагского трибунала. А он крест власти не подряжался нести, он – менеджер. 3. Следующим фактором слабости власти при ее целенаправленной дестабилизации является неспособность общества к самоорганизации и структурированию в соответствии с идеалами и интересами разных социальных групп и слоев. Само общество не может («не умеет») защитить власть, даже если свержение этой власти ему невыгодно. Такая самоорганизация – свойство, присущее западному гражданскому обществу. В его структурных элементах складываются свои системы коммуникации, в ходе общественного диалога осознаются интересы и вырабатываются позиции и программы действий. Какая бы внешняя или внутренняя сила ни попыталась изменить политический порядок, каждая социальная группа в гражданском обществе быстро оценит соответствие возможных изменений своим интересам или опасность для своих интересов. Она сделает это быстро и независимо от способности самой власти к диалогу. Осознав опасность для своих фундаментальных интересов, социальная группа займет активную позицию в политической борьбе и защитит власть – даже если по множеству второстепенных проблем к этой власти имеются серьезные претензии. В СССР и нынешней РФ общество имеет иную природу, нежели на Западе, оно до сих пор относится к категории «традиционных» обществ, которые структурируются и организуются самим государством. Как только государство в РФ отошло от идеологии и практики патернализма, общество оказалось малоподвижным и «беззащитным». Это проявилось, например, в том, что при высочайшем уровне социальной несправедливости реформ трудящиеся массы не организовались для защиты своих прав и даже очевидных шкурных интересов. Те рыхлые структуры гражданского общества, которые стали возникать в ходе реформы в виде оппозиционных партий и общественных организаций, в последние два года были подавлены или разрушены усилиями администрации президента и «партией власти». Политическое пространство, и до этого вырожденное, превращено в пустыню. Эти действия резко ухудшили обороноспособность власти. Перехват власти «пятой колонной» геополитического противника России противоречит фундаментальным интересам подавляющего большинства трудящихся. Поэтому в случае такой попытки организованная левая оппозиция выступила бы на защиту власти, несмотря на противоречия с ней по социальным вопросам (так же, как в августе 1917 г. большевики организовали защиту Временного правительства от мятежа Корнилова). Действия администрации президента по разрушению структур организованной оппозиции являются кардинально ошибочными с точки зрения интересов государственности РФ (или говорят о сходстве фундаментальных интересов этой администрации и «пятой колонны»). Важной предпосылкой кризиса становится «техническая» слабость власти, деградация системы принятия решений и связей управления. Произошел сдвиг от президентской республики к системе правления типа «хунты». Хунта - особый тип структуры власти, к которому часто скатываются страны, имитирующие западную демократию в отсутствие развитого гражданского общества. Эту систему власти приводит к жизни необходимость управлять расколотым, резко поляризованным по уровню жизни обществом - управлять, не разрешая главного социального противоречия. Власть хунты адекватна олигархическому и криминальному капиталу, даже если она вынуждена вступать с ним в локальные конфликты. Последние действия администрации по реформированию системы власти говорят о сдвиге именно к такой системе усеченной государственности. Отброшены попытки выработать целостный проект восстановления и развития, обоснованный связной идеологией. Объективные причины этого сдвига были усилены самой историей создания режима В.В.Путина. Слабая легитимность передачи власти «преемнику» привела к тому, что В.В.Путин стал формировать властную бригаду не на гражданской основе, которая возникает при наличии общей программы, а на основе корпоративной и местнической солидарности. При этом возникает круговая порука, которая и превращает правящую верхушку в хунту. Руководитель становится заложником своих соратников, как и они - его заложниками. Единство группы становится условием продолжения власти и даже личного благополучия ее членов. Первый признак возникновения такой круговой поруки - сохранение в «обойме» даже тех членов когорты, которые откровенно «не тянут», а то и с треском проваливают порученное им дело. Таких примеров много, и они все у нас перед глазами. Но и при этом структура хунты обычно недолговечна, что предопределено отсутствием программы и связной идеологии. Их заменяют импровизации вроде «борьбы» с каким-то наспех слепленным образом зла, а также смесь демократических, рыночных и популистских лозунгов. И мы видим, как на глазах слабеет власть, как она «растаскивается» неизвестно кем из властной верхушки. То и дело возникают неизвестно по какому принципу собранные «группы» с каким-то исключительным, неизвестно на чем основанным влиянием. От них исходят проекты, чреватые катастрофическими последствиями, но остаются неизвестными ни реальные авторы этих проектов, ни их цели, ни аргументы . Около власти вьется целый рой темных личностей, которые уполномочены толковать скрытый смысл дел и заявлений Кремля. Вопиющей стала безнаказанность должностных лиц, допускающих громкие провалы или даже злоупотребления в своей работе. Происходят невероятные по масштабам и сходные по своей структуре террористические акты, каждый раз выявляется халатность или прямое пособничество должностных лиц - и никакой реакции верховной власти. Это возможно только при действии круговой поруки во властной верхушке, парализующей нормальные действия руководства. Начатая административная реформа, видимо, ослабит защитные возможности власти. Резко ухудшила управляемость ликвидация сложившейся в России за три века министерской системы. В том же направлении повлияет и придание большей жесткости вертикали власти. В условиях неустойчивого равновесия гибкость и адаптивность политической системы не менее важна, чем прочность ее каркаса. Вертикали власти советской системы придавала устойчивость не ее жесткость, а наличие системы горизонтальных связей, осуществляемых партией. Большая часть конфликтов разрешалась или гасилась именно в этой системе, без сотрясения вертикалей. Как только властные сигналы перестали поступать через партийные каналы, казавшаяся жесткой вертикаль власти стала недееспособной. Сейчас администрация президента пытается полностью лишить гибкости систему административной власти, не имея ни эффективных каналов партийной власти, ни общей идеологии, ни общепризнанной программы. Это ослабит власть в условиях острой нестабильности – назначенные сверху эмиссары Москвы потерпят поражение в борьбе с местными кланами. Слабая связность страны с усилением власти местных элитных кланов придает всей системе власти «феодальный» характер. Ослабление при этом центральной власти наглядно обнаружилось в ходе «оранжевой» революции на Украине. Российский наблюдатель пишет: “Феодальное устройство страны как фактической федерации областей определило политику Кучмы - лавирование между феодальными кланами. Выстраивая между ними равновесие за счет раздачи ключевых постов в центре, Кучма таким образом избегал попадания в зависимость от какого-то одного феодального клана. Но в этой ситуации ему все больше и больше приходилось считаться с экономическими реалиями, и равновесие нарушалось в пользу “Донов”. В конце концов Кучма понял, что в случае прихода к власти Януковича он и днепропетровский клан теряют все в обозримой перспективе” . Все это – очевидные угрозы. Ответом на них должны были бы быть действия по расширению социальной базы власти, создание разнообразных каналов для диалога с обществом, для выявления разногласий и поиска компромиссов, повышение гибкости связей с регионами. Мы же видим противоположный выбор – курс на снижение гибкости и разнообразия системы власти и управления. Вместо диалога и поиска компромиссов – неоправданно быстрое продавливание реформ, вызывающих протест и возмущение общества. Продавливание через послушную Госдуму с демонстративным отказом от всяких объяснений, от ответа на самые простые, неизбежные вопросы. При этом и Госдума, и региональные власти исчезают как инструмент согласования интересов. Президент и его правительство остаются в политическом вакууме. Властная группа уже не может допустить открытости, она «окостенела». Она идет напролом, углубляя противоречия. Вот это и является причиной разлитых в воздухе предчувствий срыва. 4. Фактором слабости власти является ее историческая вина. Нынешний политический режим зачат в акте государственной измены, совершенной Горбачевым, а затем Ельциным. Преемники клики Ельцина у власти частично уже свободны от этого исторического груза, но в недостаточной степени. Они остаются «слугой двух господ»: народа РФ (в той мере, в которой они приняли крест власти, а не функции «менеджера по контракту») – и правящей верхушки Запада, которая поддержала Горбачева и Ельцина в их революции против государства и народа СССР и РСФСР. Эта раздвоенность регулярно проявляется в том, что власть, ради подтверждения своей лояльности Западу, оскорбляет историческую память и совесть большинства собственного народа. Например, российскому телевидению, которое перешло под полный контроль радикальной западнической части крупного капитала и гуманитарной интеллигенции, дана полная свобода вести передачи, исполненные культурного садизма по отношению к населению. Принятая в РФ «Доктрина информационной безопасности» отброшена и даже не вспоминается. Даже проведенная с большим размахом под внешне патриотическими лозунгами кампания празднования 60-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне подрывала этот едва ли уже не главный соединяющий граждан символ национального сознания. Проблематика войны и победы была деформирована и представлена как дань благодарности небольшой горстке стариков-ветеранов. Вместо размышлений о природе этой особой войны и тех формах социальной организации и государственности, в которых советский народ смог мобилизоваться для победы, эфир заполнили огромным числом манипулируемых выступлений ветеранов, в которых эти главные вопросы были обойдены и подменены бытовыми воспоминаниями. В большинстве их акцент делался на тяготах войны с общим рефреном «будь ты проклята, война». Какая же война «будь проклята»? Отечественная, священная. И разве может согласиться историческая память и совесть с тем, что за все время праздничной кампании ни разу не было вслух сказано имя Сталина и такие слова, как «коммунистическая партия» или «советская система организации», «советская школа» и другие подобные понятия, которые наполнены большим содержательным смыслом. То, что в момент тяжелого кризиса всему обществу требуется как материал для самопознания и раздумий, было выхолощено из пространства праздника, которое все было заполнено этим материалом. Более того, идеологическим деятелям типа А.Н.Яковлева и Г.Х. Попова было позволено в сам момент праздника вести гнусную и поразительную по своей лживости и тупости пропаганду, пачкающую образ Победы. Власть демонстративно нарушает волю большинства граждан, выраженную пусть на убогих и несвободных, но все же выборах – как прежде издевалась над волей, выраженной на референдумах. Академик Н.Петраков пишет, почти с изумлением: «Ситуация складывается парадоксальная. В декабре 2003 года при выборах в Госдуму народ высказался против проводимой правыми экономической политики. По принятым во всем мире правилам люди, которые проводили экономический курс, отвергнутый избирателями, из правительства уходят. А у нас они все остались на своих местах. Все чиновничье ядро экономического блока в правительстве осталось правым. И именно они создают погоду в экономической политике» . Потому-то трудно надеяться на то, что сама власть организует реальное сопротивление «оранжевой» революции. Смена властной верхушки в нынешней РФ для США означает смену слуги. «Оранжевая революция» в этом акте является, в известном смысле, даже данью уважения к государству и народу РФ - у них не спрашивают согласия, но устраивают ритуальный спектакль по смене власти. Ведь проиграть войну почетнее, чем не быть даже уведомленным о смене слуги, которого ты частично считал своим. То, что сопротивляться может и сам слуга, в этом деле несущественно. Более того, как правило, само это сопротивление в подобных случаях обычно тоже принимает характер ритуального спектакля. Прежде чем уйти, слуга должен поломаться, этого требуют приличия. Сальвадор Альенде, принявший правила игры западной демократии, не мог обратиться прямо к народу, но он хотя бы мог достойно вести себя лично. Он пытался быть слугой своего народа в неприспособленной для этого политической системе – и был обречен. Но если бы так же пытались вести себя Горбачев, Шеварднадзе или Акаев в момент их свержения, это было бы глупо и смешно. Если сопротивляться «оранжевой революции», заказанной и оплаченной из США, попытается В.В.Путин, то этот его бунт будет на Западе воспринят как абсолютно неприемлемый прецедент, который не может кончиться полюбовно. Решившись на реальное (а не фиктивное) сопротивление, такая властная верхушка сжигает за собой мосты. Сделать этот личный выбор очень трудно и, скорее всего, члены такой властной верхушки, не имеющие принципиальных оснований для самоубийственного разрыва с Западом, предпримут сопротивление фиктивное, ритуальное, уговоренное с «главным хозяином». Поведение Кучмы вполне показательно. 5. Государственность РФ резко ослаблена коррупцией. Коррупция, которая во времена Ельцина считалась временным явлением революционного хаоса, теперь буквально «введена в рамки закона», стала, как теперь принято говорить, системной и даже системообразующей . Теневые потоки денег идут к коррумпированным чиновникам по установленным каналам автоматически. Коррупция подрывает легитимность власти, потому что вызывает не только недовольство и населения, и предпринимателей поборами, но и презрение. Оно разрушает авторитет власти. Особенно губительны для легитимности власти разоблачения коррупции в ее высших эшелонах. Эта тема используется практически во всех «виртуальных революциях». В РФ возможности ее эксплуатации очень благоприятны. В результате коррупции по власти бьет не только недовольство и презрение собственного населения, но и презрение западного общественного мнения, к которому очень чувствительны влиятельные социальные группы в РФ (интеллигенция). Эта тема непрерывно звучит на престижных международных форумах, что также ослабляет позиции власти РФ. Как сказано в докладе американо-израильского аналитического центра «Stratfor», «эта риторика запланирована для того, чтобы поставить Россию в оборонительную позицию, так же, как это было сделано геополитически». По утверждению немецкой газеты «Die Welt» уровень коррупции в России делает ее непривлекательной для германских компаний. Газета пишет: “Россия по подверженности коррупции занимает в мировой табели о рангах место посреди африканских государств. Российская бюрократия – корень всех зол – достигла невиданного масштаба во время правления Владимира Путина” . Наконец, коррупция делает очень ненадежным государственный аппарат, особенно в критические моменты. Коррумпированная власть – слабая власть. Другой интенсивно используемой темой является преступность и особенно преступное насилие в правоохранительных органах. Здесь также идет накопление материала для его вброса в массовое сознание. 6. Особым следствием предыдущего положения является неизбежная разношерстность группировок, составляющих властную элиту РФ. Изначально находясь в зависимости от США, режим РФ был вынужден согласовывать с ними распределение сфер влияния и даже конкретных постов в своей политической системе. Под контролем правящей верхушки США в систему власти РФ встраивались «сдержки и противовесы» – в виде влиятельных групп, являющихся заведомыми агентами влияния США. Всем известны такие «непотопляемые авианосцы», обладающие неприкосновенностью даже в условиях «авторитарного режима В.В.Путина». Эта явная «пятая колонна» обладает значительными возможностями в финансовой, информационной и административной сфере, и в случае «оранжевой революции» сразу реализует эти возможности. Не менее важна внешне лояльная В.В.Путину часть властного аппарата, которая при резкой дестабилизации обстановки будет вынуждена примкнуть к «оранжевым революционерам» из шкурных соображений. Это – та часть, которая слишком коррумпирована, чтобы устоять против шантажа. Поскольку добытые преступным путем состояния таких чиновников хранятся в основном на Западе и находятся под контролем спецслужб США, этим людям действительно трудно решиться занять твердую позицию в борьбе против «оранжевой революции». Нет у них для этого ни идейной, ни материальной основы.